ЭККЛЕЗИА? (ОАЗИС ПРЕЛЕСТИ)
Выдающееся изследование Вадима Петровича Виноградова о фильме "Экклесия" нельзя рассматривать только как блестящую кинокритику, но как необходимую всем нам горькую и жгучую Правду о нашей "духовной" жизни. Я не разделяю антисергианства Вадима Петровича, но его гениальные фильмы и искусствоведческие и историософские труды были и будут на моем сайте всегда.
Скачать полностью в формате Word
В тихую гавань духовного пристанища, в православное кино, ворвался эпотажный фильм под названием «ЭККЛЕЗИЯ», что в переводе с греческого означает церковь. И как театр начинается с вешалки, так теперь фильм начинается с упаковки, в которую диск с этим фильмом вложен. И вот, как начинается эта самая «ЭККЛЕЗИА»: Возрождение настоящего документального кинематографа: без приглашенных ведущих, без закадрового дикторского текста, без ложного пафоса, без сенти-ментальности, без готовых выводов – правдивая картина состояния сегодняшних душ – приглашение зрителя к размышлению.
Мы принимаем приглашение к размышлению и начинаем размышлять. И первое на что обращаем внимание - эх, эх! без Христа! В этом 3-х часовом фильме, снятом на материалах Православного СТГУ, Христосъ не угадывается!!! Нет, всуе Имя Его пару раз произносится. Но оказаться в “собрании призванных” сердцевиной - Христос не оказался. На иконах Господь Христос, да, мелькает несколько раз, но только так… в придаточном предложении. И только однажды фреска Христа в монтажном предложении появилась трижды. Но это был… перевёрнутый Христосъ! Этим перевёрнутым изображением Христа режиссёр и дал себе волю за монтажным столом от всей души поиграться, оправдывая такой невиданный доселе не только в православном, но и любом другом кино, ракурс, взглядом на фреску иконо-писцев, находящихся на строительных лесах. Но мы увидели в этом отсутствии Христа в фильме и в присутствии Его перевёрнутым на фреске, как главный и неслучайный камертон ко всему фильму, помогающий авторам уверенно шагать в ногу со временем, усиленно старающимся не замечать Христа. И спрашивает великий сербский святитель Николай всех экклесиан:
- Кто васъ такъ прельстилъ, что оттеснили вы Христа в конецъ стола?
Не можем не отметить, что уже в этой, приведённой нами аннотации к этому фильму, в полной мере присутствует ложный пафос, ибо, как ещё можно расценить это самохвальство режиссёра? Стандартной фразой, принятой творческими людьми всего мира, и уж тем более мира православного: - Мы сделали фильм, а уж вам, зрителям, судить, что получилось, - автор без ложной скромности, но, явно, с ложным пафосом… пренебрёг. А уж: мы рабы ничего нестоящiе; потому что сделали, что должны были сделать (Лк. 17.10), новый экклесианин, видимо, никогда и не слышал. Так, что же возрождает г-н Таланкин?
Начинается фильм с ученого биолога, который записался и в ПСТГУ, чтобы стать ещё и миссионером. То есть, начинается всё с человека, види-мо, принадлежащего к всегда учащимся и никогда не могущих дойти до познания истины (2 Тим. 3.7). Почему мы имеем основание причислить сего биолога к учащимся, не могущим никогда дойти до познания истины? Да, потому, что сей ученик ужасно долго разглагольствует в кадре о чем-то неопределённом, упоминает о каком то ГинаКалоджа (Кстати, у биолога ещё один выразительный момент - у него каша во рту, что ещё больше сводит на нет все его старания. Правда, не только биолог шепелявит в «ЭККЛЕЗИИ». Но в косноязычии, как известно, никакого порока нет. Гугнивым был и пророк Моисей, и святитель Iоанн Максимович. Но они в кино не снимались. Здесь же, видимо, гугнивость тоже следует отнести к возрождению, правда, не понятно чего.), но ко Христу биолог даже не приблизился. А истина - Христосъ! Так что, апостол Павел имел ввиду, именно, такого перипатетика, как сей биолог. И вот, такое пустословие, не упоминая Христа, становится камертоном ко всему фильму. А почему он ещё и перипатетик? А по режиссёрской находке - доктор биологии богословствует, прохаживаясь по своей оранжерее, что затрудняет ему доносить до зрителя мысль. Впрочем, мысли то никакой у сего богослова - биолога особенно не проглядывается - так набор заученных для произведения впечатления фраз. И его бессмысленными проходами и утомительным потоком слов - утомляется и сам режиссёр. И тогда он перебивает “богослова” - ботаника “богословом” - байкером. Здесь снова новаторство в документальном кино. Байкер богословствует прямо с носящегося по кругу мотоцикла под его оглушительный рев. Опять утомляется не только зритель, но и режиссёр, который теперь перебивает сего байкера епископом Игнатием, потом появляется ректор протоиерей Владимир, которому отводится приличное время, но и он не заканчивает свой рассказ, так как перебивается биологом, который продолжает свою длиннющую занудную “богословскую” речь, начатую в начале фильма. И эта чехарда, становится главным приёмом фильма. Так перебитый три раза, сам перебив троих, ботаник - креационист только к концу первого часа сумел закончить свою невразумительную речь. И в других эпизодах, где ведётся унылое повествование, которое, вообще, не имеет ничего общего с языком кинематографа, носителей этой трудно воспринимаемой речи заставляют ещё и шествовать в никуда. И этими своими приёмами по возрождению настоящего документального кинематографа режиссёру удаётся совершать ещё более утяжеляющие восприятие текста.
Без приглашенных ведущих, без закадрового дикторского текста.?! Да, разве это определяет достоинство фильма? То есть, ещё до просмотра фильма зрителя берут на понт, что ежели ему будет смотреть сие произведение скучно, то уж виноват только он, зритель, который не дорос до восприятия этого новаторского, возрождающего настоящий документальный кинематограф фильма так, как его постигли метры кинематографа Панфилов и Медведев. Но мы возьмем на себя роль того мальчика и крикнем сколько имеем силы: - А король то, голый! А Панфилов и Медведев? Так ведь, у Андерсена кроме обманщиков портных обманом занимаются ни кто - нибудь, а сами министры короля. Ну, те боялись, что их уволят. А эти? А эти, возможно, от своего духовного невежества. - О, фильм о богословских знаниях! Поддержать! Так что, если и возрождается что-то этим фильмом, то только духъ всевозможных обманщиков от Ганса Христиана Андерсена. Хотя надо ли этих обманщиков возрождать, если и без них сегодня:
Архимандрит Рафаил (Берестов) поставил диагноз главной и всеобщей болезни нашего времени: В наше время действуют разные ложные учения и ложные толкования богословские, потому что мы, все человечество, повреждено прелестью. Это великая прелесть, когда хотят стереть догматы, стереть границы церковные, это величайшая бесовская прелесть и сейчас совершенно не видят этих границ и не подчиняются ни канонам, ни догматам церковным, утвержденных на семи Вселенских Соборах, и которые суть столп и утверждение истины (1 Тим. 3,15). Фильм «ЭККЛЕЗИА» с полным основанием можно считать наглядным пособим диагноза этой болезни под названием «прелесть». Все мы - в прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиной. Истина есть Господь наш Iисусъ Христосъ, Который и сошел к нам, что восхотел изъять нас из плена и из злодейшей прелести. (Симеон Новый Богослов, 3-е Слово) В фильме «ЭККЛЕЗИА», как видим, Христосъ не ощущается!
И видимо, по этой причине прелестью, неизбежным свойством духа наше-го времени, и пронизан весь фильм под названием «ЭККЛЕЗИА», сергианский дух которого авторам фильма никак не удалось задрапировать, хотя они очень стараются и делают всё, чтобы предстать преемниками Новому-чеников и Исповедников российских. Но это им не только никак не уда-лось осуществить, а, наоборот, пришлось всем, кроме случайно попавших в кадр схиигумена Евфимия, да крупного плана ещё одного истинно духоносного отца, предстать пред зрителем, полной противоположностью Новомученикам и Исповедникам российским. И, прежде всего по двум причинам, из-за которых то мы, как говорится, и взялись за перо. Ну, какое нам было бы дело, куда идут и о чем пустословят персонажи в фильме «ЭККЛЕЗИЯ» - всё это нас не касается. Кто сегодня не играется в кинематограф? Но вот два момента… они уже не о кинематографе, они о нашей Православной вере. 1. Это выразительное отсутствие в фильме Господа Христа. Его место в фильме занимают: и реклама знаний, и золотой телец, и листочки жизни, да, всякая всячина, но Христосъ, что мы уже отмечали, в этом фильме даже не уга-дывается. 2. Это умышленное искажение (хотя бы, конечно, надо бы поставить слово “извращение”. Да уж, ладно, пусть будет “искажение”) фильмом сущности Новомучеников и Исповедников российских.
Вдуматься только, за 3-и часа из многочисленных представителей ПСТГУ, говоривших с экрана, никто ни разу не вспомнил Христа Спасителя! Хотя, не будем утверждать, что никто из снимавшихся в этом фильме не прославлял Христа во время съёмок. Вполне возможно, что в этих редких случаях Христа выкинули на монтажном столе, когда происходило возрождение настоящего документального кинематографа, кинематографа, в котором Христос заменен золотым тельцом, заменен какими-то уводящими от Него знаниями. И дело ту не в том, чтобы укорить за отсутствие в фильме Христа, а в желании понять, почему в фильме «ЭККЛЕЗИА», что в переводе с греческого означает «церковь», не ощущается Христосъ?
Ведь вот, как вселенский учитель ХХ-ого века, святитель Николай Сербский учит, что надо говорить, чтобы в РФ вернулась Россия:- Вы спрашиваете, может ли это заблудшее, самое заблудшее в истории, поколение вернуться когда - нибудь к истине и чести? Может. А когда это произойдёт? Это произойдёт тогда, когда тысячи газет, тысячи передач на радио и телевидении будут ежедневно помещать похвалы во славу Христа Бога нашего. Но зритель «ЭККЛЕЗИИ», где в аббревиатуре ПСТГУ главного снимаемого объекта фильма, Православного Свято - Тихоновского Гомунитарного Университета, ещё недавно бывшим ПСТБИ (Богословский Институт), “Б” заменено на “Г”, хотя ещё с оставленным “П” - православный, уже редко когда произносится слово Христосъ. А лик Его, видимо, под предлогом новации, в одном из эпизодов представили, как мы видели, даже перевёрнутым- оправдав, что де так видится он иконописцу. Так, может быть, возрождение то это без ложного пафоса и состоит в том, чтобы устыдится имени Христа, как это было ещё совсем недавно?
Без готовых выводов - правдивая картина состояния сегодняшних душ, - заверя-ют нас авторы.
Так что, без готовых выводов - это тоже обман а la портные Ганса Хрис-тиана. Ну, зачем нужна была дань экуменизму, если ПСТГУ представлялся в фильме продолжателем традиций Новомучеников, которые бы, случись казахской башне золотого тельца существовать в их время, даже бы не поглядели в её сторону?
Во всяком случае, наш вывод такой. Протоиерей Александр Салтыков, хотя и поднялся к золотому тельцу, но всё же не приложился к нему рукой. А вот, уже нет уверенности, что многие другие герои фильма, и ботаник, и байкер, да, и учителя ПСТГУ, запечатленные в фильме, не приложились бы к руке золотого тельца, окажись они на этой башне. И делаем мы этот вывод от того, что «ЭККЛЕЗИА» действительно правдивая картина состояния сегодняшних душ. Авторы её, не стесняясь и не краснея, представили души, обходящиеся без Христа, души, искажающие сущность Новомучеников, души превозносящиеся над теми, кто вне храма, души лишенные радости, свойственной истиной православной душе, души, пораженные экуменическим духом...
Продолжение... Читать полностью в формате Word
Вадим Петрович Виноградов