Покаяние или манипуляция?
Владимир Семенко. Интервью газете «Завтра»
«Завтра»: Уважаемый Владимир Петрович, на тему так называемых «екатеринбургских останков» сегодня не высказался, наверно, только ленивый. Но после пресс-конференции в ТАСС, прошедшей в пятницу, 13 ноября, тема, как полагают многие, вновь приобрела необычайную актуальность. Не могли бы вы для начала в двух словах рассказать нашим читателям: действительно ли данную пресс-конференцию можно считать сенсационной или это все же некоторое преувеличение людей, увлеченных темой?
Владимир Семенко: Сенсация или не сенсация – это скорее вопрос оценок. Я бы сформулировал немного иначе: по-моему, это великий прорыв гласности, на фоне которого В.Соловьев и его команда (ведущие официальное следствие) должны чувствовать себе все неуютнее! Обращусь к той конкретике, которая прозвучала на пресс-конференции. Во-первых, владыка Тихон (Шевкунов), при всех его интеллигентных таких оговорках, фактически представил весьма убедительные доказательства того, что царские усыпальницы, в частности, гробница отца святого царя-мученика Николая Александровича Александра III, в Петропавловской крепости вскрывались в 1920-е годы! Не все, но многие. Может, я чего-то не понимаю, но, на мой взгляд, это неожиданное для официального следствия свидетельство во многом обесценивает результаты пресловутой генетической экспертизы. Если царские гробницы вскрывались, то невозможно доказать, что их содержимое в свое время не подменили. И чего тогда стоит в данном случае вся эта блестящая передовая генетика! То есть генетики, работающие для следствия, как всякие специалисты, конечно, достойны всяческого уважения, но все же теперь, по-моему, очевидно, что не они должны играть, так сказать, первую скрипку в расследовании, а историки! Это, на мой взгляд, главный итог вчерашнего события.
И здесь очень удачно коррелирует с выступлением владыки блестящее выступление одного из главных оппонентов еще немцовской комиссии доктора исторических наук, академика, директора Института истории и археологии Уральского отделения РАН Вениамина Алексеева. Кое-что из того, что он сказал, мы слышали и раньше на разных научных конференциях, которые широко не освещались светскими СМИ, а кое-что лично я, например, услышал впервые. Мы и раньше знали, насколько безобразно велось так называемое следствие. И вот теперь впервые не в узком кругу, а на пресс-конференции в ТАСС для широкого круга журналистов была озвучена, на мой взгляд, крайне существенная деталь (даже деталью не поворачивается язык назвать), а именно то, как делался раскоп. Археологи, сказал Алексеев, такой раскоп делают два месяца при идеальной погоде, тщательно, специальными щеточками и кисточками, очищают каждую мелкую находку, а здесь в проливной дождь солдаты все раскопали грязными лопатами за один день. Потом несколько дней все это отмывали и присовокупили еще кучу каких-то костей. Вот мне интересно: велся ли при этом официальный протокол, были ли понятые и проч. Если теперь некоторые говорят, что все это безобразие на совести проклятого Ельцина и его режима, а соловьевское следствие не при делах (и при этом все время козыряют юридической значимостью и корректностью всего, что должно делать и делает следствие), то у меня возникает «детский» вопрос: если раскоп проводился в рамках следствия, по положенной форме, то оно, следствие, за него и ответственно, а если нет, то все найденное вообще теряет эту самую юридическую значимость, разве нет?
Далее, академик повторил самое, на мой взгляд, главное методологическое свое замечание (конкретнее, надеюсь, мы еще поговорим об этом). Нельзя подходить к убийству царской семьи, как к заурядной криминальной истории. Это событие прежде всего историческое. А таковое невозможно изучать (ну, или расследовать), не обращаясь к историческим источникам, к документам. Целый ряд важнейших документов, на которых основаны различные версии того, как совершилось цареубийство, остался за рамками следствия, и пока они не будут приобщены к делу и тщательно исследованы, следствие нельзя считать завершенным!
Ну, и, наконец, Алексеев озвучил то, чего я, например, не знал. Когда на заседании немцовской комиссии он высказал все вышеизложенное, то Анатолий Собчак вдруг закричал: «Ни в коем случае, нельзя, надо быстрее заканчивать». На резонный вопрос Алексеева «почему» последовал потрясающий ответ, очень ярко характеризующий всю историю: «Вы, ученые, будете исследовать и спорить до Второго Пришествия, а нам надо быстрей хоронить!» «Кого?» - резонно спросил Алексеев. На что Собчак осекся и покраснел. Думаю, здесь не нужны комментарии. Из этого эпизода очень ясно видно, что непосредственные инициаторы всего безобразия – либеральные беспредельщики 90-х, такие, как Ельцин и Собчак.
– Понятно. Но давайте все же несколько снизим градус нашего разговора и обратимся к более планомерному обсуждению. Такой вопрос: почему Церковь с сомнением относится к «екатеринбургским останкам»? Не доверяет экспертам?
Видите ли, с моей точки зрения, вопрос вообще поставлен неправильно. Те, кто вот уже не первый год, с упорством, достойным лучшего применения, навязывает обществу эти останки, используя для этого такие сугубо целомудренные и аналитические издания, как «МК» (в народе расшифровывается не совсем прилично), а также зарубежные и российские сугубо либеральные СМИ, надеются, что можно с помощью якобы научной экспертизы осуществить то, что в Церкви называется «обретением мощей святых». Странно, что люди, вроде бы обладающие некоторыми (и немалыми!) богословскими познаниями, не понимают довольно простых вещей касательно того, как устроена церковная реальность, как здесь происходят некоторые важные процессы.
– Но подождите, для людей светских главный вопрос заключается в том, признает ли Церковь эти останки в качестве подлинных после всех проведенных экспертиз, разве нет?
– Давайте по порядку. Конечно, в таком разговоре невозможно не коснуться темы экспертизы, и мы ее обязательно коснемся. Но сначала я все же хотел бы закончить о Церкви. Когда говорят о признании или непризнании останков Церковью, не всегда понимают, о чем реально идет речь. Здесь, во всех этих разговорах, видится тонкая подмена, когда Церковь, как реальность богочеловеческую, начинают воспринимать, интерпретировать как какую-то чисто человеческую, бюрократическую организацию. Начальство скажет, и все подчинятся.
– А разве это не так?
– Это абсолютно не так! Во-первых, как я уже сказал, нельзя подменять понятие священной иерархии, священноначалия чистой бюрократией. Через церковную власть, с поправкой на человеческую немощь, действует Дух Святой (древней формулой, сопровождавшей решения церковных соборов, было: «Изволися Духу Святому и нам»), а бюрократия к этому никакого отношения не имеет. Какой-нибудь там протоиерей Всеволод Чаплин, при всем моем к нему уважении, с точки зрения священной иерархии – священник, протоиерей Божий. Это означает, что он, как член священной иерархии, может совершать благодатные таинства, а вот я, например, как мирянин, не могу. В этом, в частности, и проявляется богоустановленный иерархический принцип. Сам Господь так устроил. А вот то, что тот же человек возглавляет некий синодальный отдел, к Промыслу Божию, к Его воле никакого отношения не имеет. Ну, так нужно было тем, кто управляет церковной институцией, так и устроили. Создали, для удобства, различные синодальные учреждения. Их, бывает, и миряне возглавляют… Я просто хочу сказать, что Дух Святой не «работает» всякий раз, когда некое синодальное учреждение издает какую-нибудь бумагу или глава сего учреждения что-либо заявляет для прессы…
– То есть, Вы хотите сказать, что если отец Всеволод или Владимир Легойда что-то заявят (а они могут это сделать очевидным образом лишь по поручению самого Патриарха, а не от себя лично), то это еще не будет означать «признание» либо «непризнание» останков со стороны Церкви?
– Конечно! Во-первых, в святых канонах, в апостольских правилах и в постановлениях Вселенских соборов нет понятия «синодальный отдел» или «спикер». Это все установления чисто человеческие, а не богочеловеческие и в этом смысле к Церкви Божией, основанной Христом, прямого отношения не имеют (в отличие от церковных соборов, трехчинной иерархии и т.д.) Во-вторых, это католики считают, что у них папа непогрешим, да и то, только когда выступает «ex cathedra», то есть официально, в качестве папы, а не как частное лицо. Бывали случаи, когда папа говорил явную глупость, и конклав кардиналов решал, что это он как частное лицо высказал, а не как папа (то бишь, по их понятиям, «наместник святого Петра»). У нас же, в православной Церкви, нет учения о непогрешимости не только отдельно взятых церковных чиновников (даже когда они официально выступают), но и самого Патриарха, членов Синода, да даже и Архиерейского собора. В православной Церкви нет отдельно взятой непогрешимой инстанции. Свойством непогрешимости обладает лишь вся Церковь, вся церковная полнота. Но в любом случае, от имени церковной власти может выступать лишь Архиерейский либо Поместный собор или Священный Синод. Вот если эти церковные инстанции что-то конкретное и определенное в плане признания останков заявят, это для нас, чад Церкви, станет известной проблемой. А те или иные представители церковной бюрократии могут заявлять все, что сочтут нужным, нам это не особо интересно. По столь важным вопросам церковная власть должна высказываться сама, а не следовать чисто мирскому принципу использования «пресс-секретарей», или «спикеров». Кстати, и Президент сам высказывается по наиболее важным вопросам!
– Подождите, но каков же тогда критерий истины, с точки зрения Православной Церкви?
- Окончательная истина в нашей Церкви обретается лишь в ходе рецепции того или иного решения церковной власти всей церковной полнотой, а она, эта рецепция, четко прописанной процедуры не имеет и может проходить в течение неопределенно долгого времени. Так что если Собор или Синод и выскажутся совсем определенно в плане признания «екатеринбургских останков» (во что не верю не только я, но и, не чета мне, практически все духовные авторитеты нашей Церкви), то в худшем случае это породит серьезную внутрицерковную смуту, а в лучшем – приведет к неопределенно долгой рецепции (от нескольких десятков до нескольких сот лет). На сегодняшний же день церковная полнота, вслед за церковной властью, в полном с ней согласии, не признает, что выводы о принадлежности останков святым царственным мученикам стопроцентно достоверны. Одного не будет точно: никакие толпы православного народа не придут молиться в Петропавловскую крепость к захороненным там под спудом гробикам-шкатулкам по отмашке сверху. По разнарядке молиться нельзя, невозможно. Невольник – не богомольник. Я глубоко убежден, что и Патриарх Кирилл, и другие архиереи, включая, разумеется, членов Синода, прекрасно понимают все это.
– Ну хорошо, для светских людей это все отнюдь не простая и не очень близкая материя. Но давайте все же обратимся к более понятным вещам, то есть к проблеме экспертизы. Какие здесь-то существуют проблемы? Вроде мы слышали, что ученые все уже много раз доказали? Вот, по сообщениям информационных агентств, и Следственный Комитет вроде уже высказался в этом роде.
– Ну, во-первых, я не нахожу, что проблемы генетической экспертизы так уж доступны для специалистов. Здесь большинство людей вынуждено просто либо верить, либо не верить экспертам на слово… Но главное заключается в том, что проблема научной экспертизы этих останков отнюдь не сводится к исследованиям генетиков. Каковы составляющие этой глобальной проблемы, я сейчас скажу. Но сначала хотел бы констатировать некую реальность, которая, к сожалению, свидетельствует о том, что процесс диалога между нашей церковной властью и светскими властями пошел, как представляется, в не очень конструктивном русле. Мне думается, это мало кто еще вообще понял, в том числе и в церковной среде. Патриархия, думается, уже отчасти уступила давлению, которое на нее оказывается, фактически согласившись с тем, чтобы весь вопрос об останках решался лишь путем неких «генетических исследований», а это совершенно неправильно! (После упомянутой в начале пресс-конференции в ТАСС я сам считаю это свое более раннее суждение спорным – В.С.)
– Ну и каковы, как Вы выражаетесь, «составляющие» проблемы научной экспертизы «екатеринбургских останков»?
– Во-первых, это проблема юридической корректности. Я помню конференцию, которую собрал в ДК «Меридиан» Евгений Никифоров в 1997 или 1998 году. Там выступал, в частности, наш известный адвокат, доктор юридических наук М.Н. Кузнецов. Так вот, он говорил тогда, что в том, как осуществляется пресловутой «комиссией» производство по уголовному делу, столько процессуальных нарушений, что, будучи очень опытным адвокатом, он в своей практике, пожалуй, не припомнит ничего подобного! Если бы дело рассматривалось в суде, сказал тогда Кузнецов (и если бы суд был честным, добавим от себя), то я, как адвокат, развалил бы его в два счета.
– Но ведь дело не рассматривалось и не рассматривается в суде?
– Так в том-то и дело! И они активно пользуются этим! Но, согласитесь, что и для предварительного следствия существуют правила, установленные законом. Существует, например, процедура изъятия улик на месте преступления. Гелий Рябов – бывший следователь, полковник МВД, он все это прекрасно знал. И не мог не понимать, что производя вне протокола, без понятых и проч. некие манипуляции с «екатеринбургскими останками», он просто обесценивает их как улики, обесценивает именно для возможного в будущем официального следствия. Что-то там нашли, достали три черепа, увезли, полежали эти черепа где-то под кроватью в коробке, потом привезли обратно и закопали… Это все следователь проделал? А с мощами святых так поступают разве, если почитают этих людей как святых? Про сознательные кощунства не говорю, Рябов же царскую семью как святых почитал!.. Даже не знаешь, как реагировать на это… Дальше он говорит: «Ну, я хотел попросить друзей-криминалистов провести «левую» экспертизу, а они все, понимаешь, испугались. Пришлось останки обратно закапывать. А то время сами знаете, какое было, КГБ на хвосте висел». А заранее чего ж насчет экспертизы не договорился?
Нет, ну вы представьте только: это полковник МВД, профессиональный следователь! Дальше, мне очень нравится эта мулька, что они с Авдониным тогда (в 1979 году!) «независимо» работали. То есть вот профессиональные люди решились на такой подвиг, царские мощи отрыть, изучили источники, получив к ним доступ (это как?), «нашли» и при этом «независимо» тряслись от страха, что их КГБ накроет. Но при этом (смелые все-таки люди были!) усилием воли преодолели свой страх и спокойно так через полстраны повезли царский череп в коробке. А глупые чекисты их при этом не поймали. Знай наших! Совершенно очевидно, что ничего они там не нашли, потому что не искали, а просто их на этот могильник навели кураторы с помощью пресловутой «записки Юровского», и естественно, вышестоящие компетентные товарищи были в курсе всего предприятия. (Теперь уже хорошо известно, что отмашку давал сам тогда всесильный министр ВД СССР Щелоков, советником коего Рябов ранее и был.) Хорошая иллюстрация известной истины, что бывших сотрудников спецслужб не бывает. И совершенно понятно, что если бы не прямая санкция и не поддержка сверху, то наши героические искатели приключений с этими черепами не сделали бы и шагу!
– Подождите, так значит, отмашку на «поиски» останков давал Щелоков? Ему-то это зачем?
– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи. До конца мы этого никогда не поймем. Сам Рябов говорил, что Щелоков «разрешил» просто, ну и прикрыл соответственно. Как-то все это было вписано в борьбу между ним и Андроповым. В любом случае очевидно, что история сложная, многослойная, тут явно все не исчерпывается одним мотивом одного человека. Скорее всего, корни всего предприятия уходят далеко за рубеж, но это уже отчасти область домыслов.
– Хорошо, предположим, что с юридической корректностью здесь не все в порядке. Но ведь это еще не доказательство того, что сама-то экспертиза неправильная? Если вернуться все же на конкретную, так сказать, позитивную почву, то какие претензии у оппонентов предыдущей и нынешней комиссии?
– Помимо претензий юристов, это в первую очередь, конечно же, претензии историков. И снова начинать надо с процедуры, с того, как работала комиссия. Надо сказать, что первоначально самая острая критика исходила не столько от посторонних, сколько от некоторых из числа тех ученых, кто как раз входил в комиссию. Некоторые из них заявили особое мнение, не согласившись с выводами и подвергнув сокрушительной критике методы работы следователя В.Соловьева, который, по их оценкам, упорно игнорировал все данные исследований, которые не укладывались в первоначально заданную версию. Об этом говорил, в частности, доктор медицинских наук профессор В.Попов (с которым я лично общался в 2000 году на конференции в Екатеринбурге). А уже упоминавшийся сегодня академик В.В. Алексеев в своем «Особом мнении» указывал, что «источниковая база» проведенных «исследований крайне сомнительна. Принятое Комиссией 03.11.1997 года решение о вынесении исторических аспектов проблемы за рамки ее работы ошибочно, более того, оно противоречит деятельности самой комиссии. В представленных на ее заседание 30.01.1998 года документах две трети текстов были посвящены тем самым историческим аспектам. Но их исполнение оставляет желать много лучшего. Оно не соответствует последним достижениям науки в этой области, страдает предвзятостью, противоречит некоторым новым фактам и выводам, а потому требует существенного пересмотра. В ходе заседания значительная часть дискуссии опять-таки была посвящена историческим аргументам, что вполне естественно, так как речь идет о преступлении 80-летней давности. Пренебрежение историческими фактами не позволило четко ответить на десять вопросов, поставленных Синодом Русской Православной Церкви, нарушило комплексное решение проблемы царских останков и оставило сомнение в их подлинности». Ученые свидетельствовали о том, что фирменный стиль Соловьева и К° – это просто откровенные манипуляции.
– А конкретнее можно?
– Пожалуйста. Вот возьмем сборник «Покаяние» (2 изд. 2002), где собраны, как говорят составители, основные материалы комиссии. Сразу возникает вопрос: почему данным изданием не озаботились официальные государственные органы, почему оно стало инициативой всего лишь отдельных членов комиссии? Не потому ли, что официальные лица прекрасно понимали всю правоту академика Алексеева, который в своем «Особом мнении» предупреждал: «Обеспокоен… готовящейся двухтомной публикацией материалов о работе Комиссии. Опасаюсь, что кроме документированного позора Комиссии… от такого издания ожидать нечего»? Ну да ладно, вы же хотели конкретных примеров.
Вот, например, глава, посвященная проблеме ритуальности убийства царской семьи, каковая напрочь отвергается комиссией. Вообще, надо сказать, что все «исторические» главы этого сборника подписаны самим В.Соловьевым. В действительности, писал их, конечно, не он. Но привлеченные им (или не только им?) некие таинственные эксперты (которые почему-то официально не вошли в состав комиссии) предпочли остаться, так сказать, за кадром. В действительности я, например, знаю, кто писал эту главу о ритуальных убийствах. Но поскольку сведения эти получены из конфиденциального источника, естественно, разглашать их с моей стороны было бы некорректно. Предположим, что автор – Соловьев, он же свою подпись поставил. Так вот, вся эта глава – ярчайший пример манипуляции! Вначале автор перечисляет всякого рода обвинения в ритуальных убийствах, при этом почему-то, за исключением краткого вступления, сводя все почти исключительно к евреям, к еврейскому вопросу. Цель вполне прозрачна: замазать в заведомом «антисемитизме» саму постановку вопроса о ритуальности убийства Государя. Далее он говорит, что все эти обвинения не нашли «научного подтверждения», а причиной их было «религиозное мракобесие» (это, напомним, речь идет о христианской Церкви) и «стремление завладеть имуществом евреев». Стало быть, с точки зрения автора, все эти разговоры о ритуальных убийствах суть ни что иное, как ложь, фантазия. А других никаких он не приводит! Тогда, по этой логике, надо сказать, что вообще любые рассуждения на данную тему суть фантазия. Но автор этого не говорит, а начинает сравнивать те детали ритуальных убийств, которые он только что объявил фантазией, с теми деталями, которые нам известны касательно убийства царской семьи! Итог его рассуждений поистине замечателен: раз эти детали не совпадают, стало быть, убийство Государя и его семьи нельзя считать ритуальным! Где здесь хотя бы элементарная логика? И вот такая халтура объявляется научной экспертизой! Данный пример наиболее одиозен, но он весьма характерен для стиля работы Соловьева и К°, у которых заведомая манипуляция является едва ли не главным приемом в их «работе».
– Да, впечатляет. Но это все же довольно специфический аспект. Видимо, претензии историков этим не исчерпываются?
– Конечно, нет. Главное выразил академик Алексеев в вышеприведенном «Особом мнении»: источниковая база до крайности сужена, комплексная историческая экспертиза так и не проведена; по сути все многообразие исторических источников проигнорировано, и все сведено к одной лишь пресловутой «записке Юровского». Подробно все это излагать возможности нет, я могу лишь отослать читателя к немалому числу сборников докладов и исследований наших ученых, в которых они подвергают работу и выводы пресловутой «комиссии» уничтожающей критике. Всего их вышло где-то десятка полтора. Главным из таких сборников является издание: «Правда о екатеринбургской трагедии», 1998, сост. Ю.А. Буранов. Могу упомянуть еще сборник конференции в Екатеринбурге, в которой сам лично участвовал: «Династия Романовых в истории и культуре России». Екатеринбург, 2002. Вкратце можно сказать, что реальным автором пресловутой «записки» является главный советский историограф 1920-х годов академик Покровский. С этим тоже связан интересный эпизод в работе комиссии. Машинописные копии этой записки были в свое время директивно разосланы по разным музеям. Сначала Соловьев все время говорил о «записке Юровского», а когда Буранов обнаружил в одном из архивов ее оригинал, написанный рукой Покровского, то сразу же сориентировался и стал говорить о «записке Юровского, написанной Покровским». Как будто с самого начала все знал, только подзабыл маленько… Вот считается, что главный советский историк того времени, член ЦК, вхожий в самые высокие кабинеты, как стенографистка, сам, лично все записывал со слов полуграмотного мужика с револьвером, который и по-русски то не мог без ошибок писать!.. В записке этой масса противоречий, подробно исследованных нашими учеными (что также абсолютно не было учтено «комиссией»). Доказано, например, что тела святых царственных мучеников не сбрасывались в шахту (а Юровский и некоторые другие убийцы об этом рассказывают), и вообще он сам вовсе не играл той ключевой роли в расстреле и сокрытии тел, которую себе приписывает. Некоторые исследователи, руководствуясь серьезными аргументами, полагают, что он вообще находился в это время в совсем другом месте и не мог быть свидетелем частичного уничтожения и последующего сокрытия останков. И вот такой более чем сомнительный документ положен в основу главной рабочей версии современного следствия!
– А каким образом тогда появилась на свет записка Юровского, в чем причина ее появления? Просто товарищ захотел похвастаться?
– Конечно, нет! В то время столь свободное поведение было уже невозможно. Просто была дана установка сверху создать официальную версию, вот расстрельщики в большинстве своем и заговорили в унисон.
– Хорошо, предположим, «записка Юровского» сомнительна, на чем же тогда должно основываться следствие?
– На всем многообразии исторических источников! Прежде всего, на материалах следствия, проведенного в 1918 – 1925 гг. великолепным профессионалом своего дела следователем Н.А. Соколовым. Здесь Соловьев и К° работают в своем обычном стиле, утверждая, что они «все учли». А «учитывают» они очень просто, чисто декларативно, не знаю, как это назвать: излагают основные версии Соколова и говорят, что они ошибочны, «не нашли подтверждения» и все тут. Формально да, учли. То же и с ответами на десять вопросов, поставленных от имени РПЦ, которые по стилю напоминают типично бюрократические отписки, а не серьезную экспертизу. То же и с комплексной исторической экспертизой, которая лишь формально обозначена, но реально не проведена. Соколов же уже тогда нарыл массу интересных вещей, которых соловьевская команда вообще не касается. В частности, касательно тайных пружин цареубийства. До сих пор точно не выяснено, что это за «общество зеленых» (или «зеленого дракона»), в которое якобы входили министр Протопопов, буддийский врач Бадмаев и др. и которое, будучи связанным с Германией, якобы использовало в своих целях Г.Распутина. По версии Соколова, оно было создано задолго до революции 1917 года и имело своей главной целью ликвидацию монархии в России, а не только лишь убийство одного конкретного императора – Николая Александровича. И вроде выходит так, что к нему были причастны ведущие кланы мировой элиты. Далее, вопрос о том, кто конкретно давал приказ о расстреле. Соловьев в полном соответствии с официальной большевистской версией полагает, что это была исключительно инициатива местных, уральских товарищей, другие же исследователи приводят весьма серьезные аргументы в пользу того, что всем в конечном счете руководили Ленин и Свердлов, просто по-хитрому были спрятаны концы. Соловьев и с этой версией разбирается в своем фирменном стиле, как повар с картошкой (см. выше). И т.д. и т.п.
– Ну а по части судебно-медицинской экспертизы существуют какие-то расхождения между специалистами?
– Здесь все обстоит еще печальнее. Приведу лишь один конкретный пример. Поначалу среди выводов официальной комиссии была «реконструкция» облика Государя, якобы произведенная экспертами по черепу и челюсти, которые ему приписывались. Лицо на фотороботе очень напоминало реальное лицо царя-мученика, зафиксированное в свое время на множестве фотоизображений. И что же? Доктор Попов и его коллеги, специалисты как раз по челюстно-лицевой хирургии, неопровержимо доказали что данная реконструкция основана на произвольных допущениях и потому ошибочна. Так Соловьев и К° просто по-тихому убрали это лжедоказательство из окончательного заключения, сделав хорошую мину при плохой игре. Как будто так и было, даже спасибо не сказали. То есть доктор Попов и его коллеги просто схватили их за руку, поймали на фальсификации! Не в этом ли главная причина того, что впоследствии желание сотрудничать с ними у комиссии отпало?
– То есть можно понять так, что, по-вашему, вопрос о генетической идентификации «екатеринбургских останков» не является не только единственным, но и вообще ключевым даже с точки зрения судебно-медицинской экспертизы, в состав которой он входит?
– Ну, разумеется! Вначале мы уже достаточно подробно сказали об этом. Все дело с этими останками затеяно в конечном счете затем, чтобы осуществить «захоронение» и окончательно закрыть вопрос и о тайных пружинах цареубийства и всего антимонархического заговора, и вопрос о ритуальности и все прочие спорные проблемы этого дела. Страница истории должна быть перевернута, и дело закрыто. Какое уж тут «покаяние»!
– Кому же и почему это может быть выгодно?
– Окончательный однозначный вывод здесь делать сложно. Это может быть выгодно, например, нынешним представителям тех мировых элитных кланов, чьи тогдашние представители входили в общество «зеленого дракона». Тем международным силам, которые стремятся навсегда перевернуть «романовскую» страницу русской истории и навязать нашей стране под монархической по виду вывеской внешнее управление. А также их внутрироссийской либеральной обслуге. Не случайно, кстати, что инициатива назначения одиознейшего либерала, одного из разрушителей России Б.Е. Немцова руководителем прежней комиссии (после чего ранее стопорившаяся работа ее пошла как по маслу) принадлежала так называемой «семейной» группе, конкретно – В.Б. Юмашеву, короткое время возглавлявшему администрацию тогдашнего президента Б.Н. Ельцина.
– Ну и каков же выход?
– Он вполне очевиден! Необходимо, во-первых, продолжить комплексные исследования, прежде всего исторические, не зацикливаясь на генетике (кстати, и здесь среди специалистов тоже полно разногласий!) с привлечением тех ученых, кто находится в оппозиции к официальной соловьевской версии. И поскольку «гласное судоговорение в условиях состязательности сторон» (как это бывает в суде) здесь отсутствует по той причине, что дело не рассматривается в суде, необходимо такую гласность и состязательность обеспечить, выйдя за рамки кулуарности и непрозрачности, которая является важнейшей составляющей стиля Соловьева и К°. Для этого необходимо провести ряд научных конференций, где было бы представлено все многообразие мнений серьезных специалистов. Если рассуждать формально, то абсолютно не понятно, какой высокий государственный интерес диктует такую спешку в вопросе об останках. Интрига и ничего больше. Нужно, чтобы ученые смогли хотя бы непредвзято услышать друг друга. При этом пора прекратить монополию Соловьева и К° в информационной сфере, предоставив слово и их оппонентам. А то, никто, кроме православных ресурсов, им слова не дает.
Кстати, в свое время, перед первым захоронением в Петропавловской крепости, ведь были слушания в Госдуме, на которых Соловьев и его команда выглядели очень бледно. На тех слушаниях присутствовали и федеральные каналы ТВ, и ни один запись или хотя бы краткий сюжет о слушаниях не показал! После этого от очной встречи с оппонентами соловьевцы упорно отказываются…
Что же до людей Церкви, то миллионы почитателей святых царственных мучеников, их религиозного подвига для своих молитв вовсе не нуждаются в этих останках, упорно продвигаемых ныне в качестве святых мощей. Даже если они и подлинные (допустим условно такую возможность), столь искусственный, вычурный путь обретения мощей – не в традициях нашей Церкви, и какая-либо спешка и тем более давление на Церковь в этом вопросе абсолютно недопустимы!