Огненный солп
Лина Мкртчян. Жизнь между большой сценой и храмом
Лина знает. как обращаться со своим голосом,- только взывать, только благовествовать, подобно ангелу: "Чистая Дево, радуйся! И паки реку, радуйся!" Главным содержанем вечера духовной музыки в исполнении Лины и хора Анатолия Гринденко была любовь, которая "выше возраста, выше пола, выше всех земных определений и разделений". Звучащие образы такой чистоты и величия - бесценный дар всем нам, с этих звуков начинается христианан - вкусивший сладкого, не возмет в рот горького.
Лина поклонилась залу - в темном платье, белая накидка слегка покрывает голову - скромный и праздничный, воскресный облик прихожанки, певчей на клиросе. Она вышла для поклона, но первые два произведения хор московской патриархии пел без неё. Суровая "софийность" монастырского распева "С нами Бог" говорила о кристально-твердом видении мира, и порой мужчины шли на приступ с неумолимым forte. Пока они пели, Лина ждала и, может быть, молилась при входе. Но вот она присоединилась к поющим: "Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых". Теплый, струящийся, пламенный голос обвил чистые хоровые кристаллы, и началась, развернулась мистерия, во время которой каждый мог перенестись в возвышенный мир, необоримый и бескомпромиссный. Дивный альт Лины миловал всех и вся. Мужской хор - одиннадцать певчих, облаченных в чёрные подрясники, двенадцатый - регент Гринденко. "Есть апостольское число. Для России оно - двенадцать!"
Лина Мкртчян: Хор "Древнерусский распев" Анатолия Тихоновича Гринденко знают во всем мире и любят все, кому дороги святоотеческие ценности. В этом хоре все певчие воцерковлены и поют - не сольфеджио на темы Святого Писания. Хор исполняет музыку допетровской Руси, того времени, когда церковный, учебный и Новый год начинались в один день и все было гармонично. Хор знакомит с такими высотами древнерусского искусства, о которых ни мы, ни тем более европейцы не подозревали.
До 1995 года по благословению владыки Питирима хор регулярно пел в храме Воскресения Словущего в Брюсовом переулке - и только знаменным распевом. Знаменный распев - столповое (октавное) пение - когда-то в древнерусских храмах на восемь гласов в унисон распевали попевки-подобны, записанные крюками, то есть знаками - знаменами. Особенно восхищало верующих звучание басов (нижников). У хора Анатолия Гринденко 13 компакт-дисков унисонного "ангелогласного" распева и старинного "многогласия".
Что же сблизило, соединило хор и Лину Мкртчян? Слово и молитвенное к нему отношение. В начале было Слово... И Слово было Бог.
Анатолий Гринденко: Наша работа с Линой - исключение из правила. Я услышал, как она пела Чайковского, и меня поразило её понимание слова. У неё слово - в начале, как бы прежде голоса. у меня же был иммунитет против женского пения, я его не переносил, особенно когда говорилось, что женщина заслуженная, народная, а потом - с начала до конца это страшное вибрато, напоминающее дверной звонок, и чудовищная мимика. Феллини гениально отразил это в своих фильмах. Лина поет иначе, она служит тексту. смыслу, умеет создать оттенки не только слова, но и частей слова, достигая желаемого эффекта изменением тембра голоса и разнообразной звучностью его, которая в её устах знает тысячи ладов. Лина может петь... как плакальщица, с "комком в горле", с особым дыханием.ю со вздохами, и владеет монодекламацией как истовой проповедью. Её служение слову вызывает страшную панику "певичек", они бы торжествовали, если бы она делала это плохо.
Странная, порой даже неосознаная ненависть "мучителей" гонит птицу певчую из мира в храм, но и в храме она - певчая. Блаженны изгнанные Слова ради.
Лина Мкртчян:Помню, первое, что я сделала, попав в Москву,- побежала к Петру Ильичу Чайковскому. Я никогда не видела его памятника, только знала, что он стоит у входа в консерваторию. Я знала всю его музыку и через неё постигла всё его страдание и одиночество, и вдруг увидела чудовищного, чёрного, разгульного, этак развалившегося , как бы с бутылкой в руке, человека... Умирая от душевной муки, я просто осела на асфальт, обхватила голову руками и поняла, какая ложь ждет меня в этом городе...
Взгляните на памятник Чайковскому вблизи. и вы согласитесь с Линой. и все-таки именно здесь, в Москве, она нашла свой храм, "маленький беленький храмик с цветной мозаичной иконой Николая Чудотворца на вратах", в который ввела её Анастасия Ивановна Цветаева.
Мне запомнились ненароком сказанные Линой слова: "Моя жизнь на подмостках между большой сценой и храмом", где золотая "Троица" Рублева и все оттенки небесной синевы.
Не постигнешь синего ока,
Пока не станешь сам как стезя.
Её стезя - торжество пения, соединенное с неизбывной участью изгнанницы. Какое несовпадение, зияние между тем и другим! Даже смиренное признанаие Лины, что "она - такая, как и все, только слабее, грешнее", сводилось к нулю нашим "неверием", переходящим в овации. После концерта и антракта на беседу с ней снова пришел весь зал. И мы поняли. что обладание таким талантом - мука, и постигали состояние её души, израненное уколами рока. Она же искала во всем безличное, безымянное начало любви. "Возлюби ближнего как самого себя". В понимании Лины - ближнего - больше, чем себя!
Программы. которые она поет, - тоже её стезя. У неё 42 концертные программы, и в каждой - привнесенный ею сюжет, это драмы с зачином, кульминацией в точке золотоо сечения, эпилогом. И над каждой - арка смысла, вполне понятного одной Лине. Сложить такие "истории" совсем непросто даже из "готовой" классики, ведь чтобы выбрать, надо знать всю музыку. Лина - один из самых просвещенных людей России. Мкртчян избрала стезю "богодухновенного" пения. Все начинается с обретения человеком своего креста, на который - не напрашивайся, от которого - не отказывайся. Можно себе представить, каково было верующему ребенку среди нкольной пионерии. Были и другие, странный знаки...
Лина Мкртчян:У одеситов особенный тянущий говор, а у меня он с рождения- иной, я говорила на правильном русском языке, и это явилось первопричиной моего полного отторжения, а поскольку я с детства была в храме, всё это как-то соединилось. Меня исключили из трех школ, потом прогнали из Одессы. Когда я приехала в Москву, не подумайте, что хоть что-то переменилось. Меня отчислили из Гнесинского института за то, что я не хотела после смерти моего великого учителя - Полины Львовны Трониной - заниматься у другого, посредственного, потом - из консерватории. В ГИТИСе декан факультета музыкального театра Б. Покровский грозил: "Если я узнаю. что ей выдали диплом, - уйду". 29 июля я пела государственную программу, а в Москве шел снег. Корочку мне все-таки выдали, 25 октября, под столом, с фонариком. И знаете, в моей жизни не было случая, чтобы кто-то спрашивал у меня диплом. Я никогда и нигде "не работала".
А пою я по памяти, удержавшей то, что Полина Львовна успела мне передать за три года в Гнесинке. В моем понимании она была последним носителем русской вокальной традиции. я - её последняя ученица. Слово прежде голоса - это и есть первое и главное отличие русской вокальной школы от немецкой, тем более - от школы бельканто. И все-таки, не будь я церковной певчей, я бы не пришла к этим основам. Полина Львовна лишь указала на то, что копилось во мне. Она была для меня всем. До 17 лет я почти не говорила, боясь испугать бабушку с дедушкой, у которых я воспитывалась с десятимесячного возраста. С Полиной Львовной я заговорила. В первый год за беседой мы просто перестали спать ночами. Она была близким другом С.А. Есенина, знала Маяковского, принимала участие в знаменитых собраниях в Политехническом музее, где по моде того времени сочетали музыку и поэзию, к примеру, она - потрясающая камерная певица - в первом отделении пела Шумана, а во втором - читал стихи и прозу Сереженька Есенин. Полина Львовна ввела меня в круг своих знакомых и образов-воспоминаний. Кроме того, я вынуждена три года спать на кровати, где безумная, пьяная, страшная Дункан любила Сергея Александровича Есенина. Я знала, чувствовала, что Сережу убили, знала историю с Маяковским... Круг П.Л.Трониной- это достояние русской культуры и колоссальный инфармационный пласт, всё это я впитывала мгновенно. После Полины Львовны Трониной я бесконечно обязана В.В.Рябову, А.И.Цветаевой, А.А.Андреевой, В.Б.Микушевичу (автор книги и трех сценариев о Л.Мкртчян), пять лет моей работы связаны с кинорежиссером А.Сокуровым. Среди незабвенных учителей изначально - Шаляпин и Пушкин, а в числе главных историй моей жизни - "петербургский роман" (период работы над фильмом о Густаве Малере - прим. ред.), который завершился вручением Пушкинской премии. Я единственная из музыккантов удостоена этой "царскосельской" премии, у меня нет никаких других званий и отличий.
Как итог этой повести, бесконечно искренней,- прав тот, кто искренен! - хочется привести слова Лины Владимировны, имеющие прямое отношение к её миссии.
Лина Мкртчян:Меня очень часто упрекают в том, что я пою "на разный манер", каждый концерт иным тембром. Многие считают, что я - новатор. Ничего подобного. Не в оправдание свое, а справедливости ради ещё раз скажу о старинном знаменном распеве. Здест певчий в состоянии слиться, если он тенор - с басом, если бас - с первым тенором, а слияние возможно лишь при двух условиях: при полном смирении, абсолютном растворении в другом человеке и при стопроцентном владении всеми нюансами тембра своего голоса. Когда в таком слиянии нет ни одного перехода, за счёт этого создается единогласие - огненный столп, свеча, аккорд, соединяющий землю и небо. А голос - это прежде всего - тембр, и только тембром можно передать все чувства, состояния, мысли, а никак не объёмом вокала. Я говорю прописные истины, но вы не можете себе представить , в какие штыки это принимается. Откуда это у меня? У меня вообще нет ничего от себя: дар - от Бога, знания - от людей, доброта и какое-то самоотреченное отношение к миру- от храма. А пение... может быть, дае о себе знать какой-то, даже не мне ведомый осколок старой культуры, с которой Богу было угодно меня соединить, чтобы мой крест был уже совсем неподъемным.
Крест возрождения, "реанимации" нравственности и святости, культуры догосударственной, допетровской святой Руси - неподъемен и для всей России, но поднимать его надо, и Лина в этом не одинока.
филолог Ирина Маслова